К инклюзии не готовы ни учителя, ни родители
Инклюзивное образование
Отдавая своего ребенка в школу, родители нередко перекладывают всю ответственность за него на педагога. Но если о том, как заниматься со здоровыми детьми, учителю рассказали в вузе, то, как учить детей с ОВЗ и организовывать полноценный образовательный процесс для разных учеников, ему совершенно неизвестно.
Тему инклюзии в образовании обсуждают очень часто. 4 июня в лектории Музея Москвы состоялась публичная дискуссия, спикерами в которой выступили психологи, директора школ и гимназии:
Мария Михайловна Прочухаева, директор школы-интерната «Абсолют»;
Анна Тихомирова, руководитель психологической службы частной школы «Хорошкола»;
Софья Розенблюм, руководитель психологической службы школы № 1540 (московской технологической школы ОРТ), координатор инклюзивного образования;
Ольга Лизунова, выпускница программы «Учитель для России», руководитель школы для детей-сирот с инвалидностью при фонде «Дети.мск.ру»;
Иван Боганцев, директор Европейской гимназии.
В течение двух часов участники дискуссии пытались разобраться, что же такое инклюзия и насколько она важна в современном образовании.
Есть ли у учителя выбор?
Вопросы об инклюзии возникают и у родителей, и у самих педагогов. Учителя в растерянности: они не знают, как относиться к этому педагогическому принципу в школах. И это понятно. Всего несколько лет назад в образовательных учреждениях работали как обычные педагоги, так и специалисты-дефектологи: сурдопедагоги - для слабослышащих и глухих детей, тифлопедагоги - для слабовидящих учеников, логопеды - специалисты по речи, олигофренопедагоги - учителя для детей с ЗПРР.
Такие специалисты в школах по-прежнему есть, но их становится все меньше. Сегодня в вузах все так же обучают дефектологов: в России более 10 университетов и институтов занимаются подготовкой соответствующих кадров. Вся проблема в том, что выпускники этих факультетов не идут работать по специальности в школы. Поэтому задачи коррекционных педагогов становятся задачами всех учителей, которых обучать работе с детьми с ОВЗ никто не собирается.
При этом учителя и воспитатели не имеют права выбора. В п. 4 ст. 79 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» № 273-ФЗ от 29.12.2012 указано, что каждый ребенок (не имеет значения, есть ли у него какие-то ограничения по здоровью или нет) может учиться в любом образовательном учреждении.
Помочь учителю побороть свои страхи в силах администрация школы. Директор может отправить педагога на курсы повышения квалификации, усилить штат образовательного учреждения специалистами-дефектологами, психологами и, наконец, просто поговорить с учителем и развеять его сомнения и опасения. Принимая на себя обязанности по работе с разными детьми, педагог должен чувствовать поддержку и понимать, что ему всегда помогут.
Кроме того, в штате школы, гимназии, детского сада должны быть психологи, дефектологи и другие специалисты по работе с детьми с ОВЗ. Они всегда должны быть готовы прийти учителю на помощь. Выстроенная система поддержки педагогов - необходимый элемент образовательного процесса.
Пример инклюзии в московской школе
В России уже есть школы, которые подчеркивают и гордятся тем, что образовательный процесс в них строится с учетом принципа инклюзивности. В некоторых из них принцип регулярной поддержки учителей - основополагающий. Например, в одной такой школе, № 1540, по словам руководителя психологической службы Софьи Розенблюм, у педагогов есть возможность обратиться к специалистам в любой момент и по любому вопросу, связанному с инклюзией.
Спикер также рассказала о разноуровневом обучении, которое реализовано в школе № 1540, где все классы с 1-го по 11-й являются инклюзивными. Эта модель не единственная и, как отметила сама Софья, не универсальна.
В каждом классе учится примерно по 30 человек, в числе которых по одному - три ребенка с особенностями. Процесс обучения построен следующим образом. Когда вся параллель идет на математику или русский язык, дополнительная малая группа детей с ОВЗ занимается отдельно по этим же предметам с педагогом-дефектологом и педагогом-логопедом. В этот момент количество учебных групп и классов соотносится по формуле n+1, где n – это все ученики, а 1 – малая дополнительная группа из детей с особенностями. Таким образом, занятия по навыковым предметам проходят у детей с ОВЗ в малой группе, а по всем остальным дисциплинам (по которым это возможно) - в обычном большом классе.
Предположим, один из секретов успеха инклюзивного образования определен: выстроенная система поддержки учителей. Чтобы педагоги могли в любой момент обратиться за помощью, каждой школе нужны специалисты по работе с детьми с ОВЗ: дефектологи, логопеды, психологи и другие. И не по одному на образовательное учреждение. Для чего, соответственно, нужны деньги. Где их взять? Прямого ответа на этот вопрос во время дискуссии не прозвучало, но спикеры высказали несколько интересных мнений.
Как считает Мария Прочухаева, директор школы-интерната «Абсолют», деньги – не всегда главный ресурс. Директор – тот человек, который должен обеспечить школу всем необходимым.
Анна Тихомирова, руководитель психологической службы «Хорошколы», не согласна с коллегой.
По мнению спикера, пройдет время, и мы увидим, какой вклад каждый из нас сделал в то, чтобы инклюзия стала возможной.
Ольга Лизунова, руководитель школы для детей-сирот с инвалидностью при фонде «Дети.мск.ру», отметила, что большую роль для инклюзивного образования играют ценностные установки самого педагога. Именно этот критерий, по ее словам, является главным при отборе в программу «Учитель для России». Участников в первую очередь выбирают по таким признакам, как желание и готовность учить абсолютно каждого ребенка.
Проводить такой серьезный отбор может позволить себе не каждое образовательное учреждение. Мы уже писали ранее о проблеме нехватки кадров в школе. Учитель хоть и массовая профессия, но назвать ее востребованной нельзя. Педагоги и так часто жалуются на низкую заработную плату, а теперь им самостоятельно нужно выстроить эффективную работу со всеми детьми, в том числе с ОВЗ, не обладая при этом специальными знаниями.
Вопрос остается открытым
Инклюзия влияет на всех участников образовательного процесса. Родитель не знает, как относиться к инклюзии, отдавая ребенка в школу; педагог, не обладая соответствующими знаниями, не понимает, как ему работать с ребенком с ОВЗ; администрация или помогает, продумывая систему поддержки учителей, или давит, подчеркивая, что закон обязывает учить всех детей на равных условиях.
Педагогу в работе с детьми с ОВЗ необходимы специальные знания. Кратковременных курсов, на которые учителей обычно отправляет администрация, конечно, недостаточно, но это как минимум возможно. Если говорить о поддержке педагогов, то это тоже решаемо. Как? Набором в штат специалистов и тьюторов, помощью со стороны родителей, организацией обучения в облегченной форме и т. д. Главная проблема все-таки заключается в реализации самой сути инклюзии – как включить всех детей (и с ОВЗ, и нормо-типических) в образовательный процесс на равных.
Все это не появится из ниоткуда. Если мы хотим жить в мире, где нет «не таких» детей, мы должны перестать бояться инклюзии и постепенно учиться принимать не только каждого ребенка, но и каждого человека таким, какой он есть.
Ссылка на источник: https://activityedu.ru/Blogs/blog/k-inklyuzii-ne-gotovy-ni-uchitelya-ni-roditeli/
Тему инклюзии в образовании обсуждают очень часто. 4 июня в лектории Музея Москвы состоялась публичная дискуссия, спикерами в которой выступили психологи, директора школ и гимназии:
Мария Михайловна Прочухаева, директор школы-интерната «Абсолют»;
Анна Тихомирова, руководитель психологической службы частной школы «Хорошкола»;
Софья Розенблюм, руководитель психологической службы школы № 1540 (московской технологической школы ОРТ), координатор инклюзивного образования;
Ольга Лизунова, выпускница программы «Учитель для России», руководитель школы для детей-сирот с инвалидностью при фонде «Дети.мск.ру»;
Иван Боганцев, директор Европейской гимназии.
В течение двух часов участники дискуссии пытались разобраться, что же такое инклюзия и насколько она важна в современном образовании.
Есть ли у учителя выбор?
Вопросы об инклюзии возникают и у родителей, и у самих педагогов. Учителя в растерянности: они не знают, как относиться к этому педагогическому принципу в школах. И это понятно. Всего несколько лет назад в образовательных учреждениях работали как обычные педагоги, так и специалисты-дефектологи: сурдопедагоги - для слабослышащих и глухих детей, тифлопедагоги - для слабовидящих учеников, логопеды - специалисты по речи, олигофренопедагоги - учителя для детей с ЗПРР.
Такие специалисты в школах по-прежнему есть, но их становится все меньше. Сегодня в вузах все так же обучают дефектологов: в России более 10 университетов и институтов занимаются подготовкой соответствующих кадров. Вся проблема в том, что выпускники этих факультетов не идут работать по специальности в школы. Поэтому задачи коррекционных педагогов становятся задачами всех учителей, которых обучать работе с детьми с ОВЗ никто не собирается.
При этом учителя и воспитатели не имеют права выбора. В п. 4 ст. 79 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» № 273-ФЗ от 29.12.2012 указано, что каждый ребенок (не имеет значения, есть ли у него какие-то ограничения по здоровью или нет) может учиться в любом образовательном учреждении.
Помочь учителю побороть свои страхи в силах администрация школы. Директор может отправить педагога на курсы повышения квалификации, усилить штат образовательного учреждения специалистами-дефектологами, психологами и, наконец, просто поговорить с учителем и развеять его сомнения и опасения. Принимая на себя обязанности по работе с разными детьми, педагог должен чувствовать поддержку и понимать, что ему всегда помогут.
Кроме того, в штате школы, гимназии, детского сада должны быть психологи, дефектологи и другие специалисты по работе с детьми с ОВЗ. Они всегда должны быть готовы прийти учителю на помощь. Выстроенная система поддержки педагогов - необходимый элемент образовательного процесса.
Пример инклюзии в московской школе
В России уже есть школы, которые подчеркивают и гордятся тем, что образовательный процесс в них строится с учетом принципа инклюзивности. В некоторых из них принцип регулярной поддержки учителей - основополагающий. Например, в одной такой школе, № 1540, по словам руководителя психологической службы Софьи Розенблюм, у педагогов есть возможность обратиться к специалистам в любой момент и по любому вопросу, связанному с инклюзией.
Если учитель не справился – это не значит, что он плохой специалист. Это как раз означает, что он хороший специалист. Он понял: его уровня недостаточно, ему нужна помощь,
− Софья Розенблюм, руководитель психологической службы школы № 1540
− Софья Розенблюм, руководитель психологической службы школы № 1540
Спикер также рассказала о разноуровневом обучении, которое реализовано в школе № 1540, где все классы с 1-го по 11-й являются инклюзивными. Эта модель не единственная и, как отметила сама Софья, не универсальна.
В каждом классе учится примерно по 30 человек, в числе которых по одному - три ребенка с особенностями. Процесс обучения построен следующим образом. Когда вся параллель идет на математику или русский язык, дополнительная малая группа детей с ОВЗ занимается отдельно по этим же предметам с педагогом-дефектологом и педагогом-логопедом. В этот момент количество учебных групп и классов соотносится по формуле n+1, где n – это все ученики, а 1 – малая дополнительная группа из детей с особенностями. Таким образом, занятия по навыковым предметам проходят у детей с ОВЗ в малой группе, а по всем остальным дисциплинам (по которым это возможно) - в обычном большом классе.
Причем индивидуализация в том, что мы по каждому ребенку смотрим: на каких предметах он выдерживает, а на каких нет. У каждого своя индивидуальная траектория, которая накладывается на общее школьное расписание,
− Софья Розенблюм
О ресурсах для инклюзии− Софья Розенблюм
Предположим, один из секретов успеха инклюзивного образования определен: выстроенная система поддержки учителей. Чтобы педагоги могли в любой момент обратиться за помощью, каждой школе нужны специалисты по работе с детьми с ОВЗ: дефектологи, логопеды, психологи и другие. И не по одному на образовательное учреждение. Для чего, соответственно, нужны деньги. Где их взять? Прямого ответа на этот вопрос во время дискуссии не прозвучало, но спикеры высказали несколько интересных мнений.
Как считает Мария Прочухаева, директор школы-интерната «Абсолют», деньги – не всегда главный ресурс. Директор – тот человек, который должен обеспечить школу всем необходимым.
К ресурсам можно отнести, например, интеллектуальный ресурс. Не всегда нужны именно деньги, чтобы закупить оборудование. Чаще всего что-то можно сделать своими руками, но тогда этого нужно хотеть, про это нужно знать и быть готовым включаться. И еще один ресурс, который точно есть у директора, - он может создавать свою команду. И это тоже очень важно. В общем, препятствия скорее в головах,
− отметила Мария Почухаева
− отметила Мария Почухаева
Анна Тихомирова, руководитель психологической службы «Хорошколы», не согласна с коллегой.
Даже если мы сейчас обяжем всех директоров завести себе все, это не исправит ничего. Пандусы не решат проблемы, пока у нас не будет этой перестройки в голове <…>, а перестройка головы - она не может так происходить по команде…
− сказала Анна Тихомирова
− сказала Анна Тихомирова
По мнению спикера, пройдет время, и мы увидим, какой вклад каждый из нас сделал в то, чтобы инклюзия стала возможной.
Ольга Лизунова, руководитель школы для детей-сирот с инвалидностью при фонде «Дети.мск.ру», отметила, что большую роль для инклюзивного образования играют ценностные установки самого педагога. Именно этот критерий, по ее словам, является главным при отборе в программу «Учитель для России». Участников в первую очередь выбирают по таким признакам, как желание и готовность учить абсолютно каждого ребенка.
Проводить такой серьезный отбор может позволить себе не каждое образовательное учреждение. Мы уже писали ранее о проблеме нехватки кадров в школе. Учитель хоть и массовая профессия, но назвать ее востребованной нельзя. Педагоги и так часто жалуются на низкую заработную плату, а теперь им самостоятельно нужно выстроить эффективную работу со всеми детьми, в том числе с ОВЗ, не обладая при этом специальными знаниями.
Вопрос остается открытым
Инклюзия влияет на всех участников образовательного процесса. Родитель не знает, как относиться к инклюзии, отдавая ребенка в школу; педагог, не обладая соответствующими знаниями, не понимает, как ему работать с ребенком с ОВЗ; администрация или помогает, продумывая систему поддержки учителей, или давит, подчеркивая, что закон обязывает учить всех детей на равных условиях.
Педагогу в работе с детьми с ОВЗ необходимы специальные знания. Кратковременных курсов, на которые учителей обычно отправляет администрация, конечно, недостаточно, но это как минимум возможно. Если говорить о поддержке педагогов, то это тоже решаемо. Как? Набором в штат специалистов и тьюторов, помощью со стороны родителей, организацией обучения в облегченной форме и т. д. Главная проблема все-таки заключается в реализации самой сути инклюзии – как включить всех детей (и с ОВЗ, и нормо-типических) в образовательный процесс на равных.
Все это не появится из ниоткуда. Если мы хотим жить в мире, где нет «не таких» детей, мы должны перестать бояться инклюзии и постепенно учиться принимать не только каждого ребенка, но и каждого человека таким, какой он есть.
Ссылка на источник: https://activityedu.ru/Blogs/blog/k-inklyuzii-ne-gotovy-ni-uchitelya-ni-roditeli/